Форум

Горячее дыхание в затылок, от которого бегут мурашки, ладони, скользящие по груди – вниз, к животу, и замирающие там.

– Драко, мы успеем, точно тебе говорю.

– Ал, ты с ума сошел? Они сейчас вернутся.

Альбус прижимается к нему и осторожно подталкивает в сторону кровати.

– Если ты прекратишь со мной спорить – успеем. Дра-а-ако-о-о…

Драко косится на часы – действительно могут успеть. Изворачивается, тянет Ала за галстук к себе, ближе, чтобы поцеловать, одновременно другой рукой пытается расстегивать рубашку. Альбус на мгновение замирает, а потом начинает помогать. Они больше мешают друг другу, выпутываясь из рукавов и длинных подолов, но не отстраняются, так и падают на кровать – тесно прижавшись. Альбус наугад шарит рукой в тумбочке, сбивчиво что-то шепчет – что-то такое, от чего у Драко горят щеки и уши, а член становится просто каменным. Не найдя злополучную смазку, Ал, ругаясь сквозь зубы, скатывается на край кровати и начинает рыться в тумбочке. Сразу становится холодно, и Драко, поежившись, обхватывает себя руками. Это не помогает, и он, прикрыв глаза, начинает гладить себя. Просто чтобы согреться. По плечам. По груди. По животу. Не выдерживая, сжимает напряженный член и двигает кистью вверх-вниз. В комнате вдруг становится тихо, и Драко открывает глаза. Ал смотрит на него абсолютно сумасшедшим взглядом, тяжело дыша. Он пытается открутить крышку баночки, но та упорно выскакивает у него из рук. Не выдержав, он просто отбрасывает ее в сторону, нависает над Драко, опираясь на одну руку, и обхватывает ладонью оба члена. Им хватает пары минут, чтобы кончить…

Драко смотрит на белесые капли, которые смывает с живота душем, и обессилено прислоняется к холодной стене. Зажмурившись, подставляет лицо под струи воды, и, пытаясь отдышаться, хватает губами теплые капли.

В тот раз их чуть не застукали. Они успели только нацепить мантии на голое тело, а когда дверь открылась, Ал резким движением ноги отправил злополучную баночку смазки под кровать. Воспоминания настолько яркие, что Драко словно проваливается в них – ощущает, чувствует вкус и запах. Реальность по сравнению с ними кажется бледным подобием жизни, плохой копией со старой колдографии.

Он выключает воду, осторожно ступает босыми ногами по холодному кафелю пола, проводит ладонью по мутному от пара зеркалу. Оно отражает немолодого мужчину с усталым лицом, мелкими морщинами в уголках глаз и заметными залысинами, и Драко вздыхает – то ли от облегчения, то ли от разочарования. Спускаясь в столовую, он пытается перебить странное ощущение нереальности: с силой вдавливает ладонь в перила – гладкая полированная поверхность неприятно поскрипывает; втягивает глубоко воздух – пахнет молотым кофе и горячей выпечкой. Уже садясь за стол, не выдерживает, щипает себя за плечо и ловит недоумевающий взгляд матери.

– Драко, ты такой странный в последнее время. Это побочный эффект от зелья, полагаю?

– Что?.. А, да. Побочный эффект.

Есть не хочется совершенно. Покрутив в пальцах вилку, Драко осторожно кладет ее на место и, так и не притронувшись к еде, встает из-за стола. Пинки, дряхлый домовик, дрожит, лепечет что-то невнятное, готовясь наказать себя за то, что не угодил хозяину. Нарцисса недовольно поджимает губы, и Драко невольно усмехается – для матери он навсегда ребенок, ей наверняка было проще, когда он вновь стал семнадцатилетним и она могла с полным правом им командовать, хотя бы недолго.

– Прости, я совсем не голоден. Позже попрошу эльфов принести мне что-нибудь в лабораторию. – Драко легко касается губами ее щеки. – Все в порядке, правда. Мне просто надо кое-что обдумать, один… новый рецепт.

В кабинете непривычно тихо: не потрескивает огонь горелки под котлом, не булькает зелье. Драко так и не вернулся к своим экспериментам, хотя ежедневно приходит сюда, садится в кресло и подолгу сидит, закрыв глаза. Он начал было писать заметки, но бросил это занятие. Его смущает странный побочный эффект зелья – слишком четкие воспоминания. При дальнейшей разработке этот недостаток надо учесть, но сначала неплохо бы понять, что именно за ингредиент его вызывает. Корень асфоделя? Вытяжка из листьев гинкго? Желчь броненосца? Лапчатка? Хотя нет, он заменил ее на клевер…

– Клевер? Почему клевер? В рецепте указана лапчатка, – недовольно шепчет Драко, перехватив занесенную над котлом ладонь Альбуса.

– Ты сам мне говорил, что лапчатка ослабляет эффект болиголова, и если он есть в рецепте, то лучше заменять ее на клевер, – Альбус тоже переходит на шепот, хотя особой необходимости в этом нет: гвалт в кабинете стоит невообразимый. Преподаватель Зелий не особо обращает внимание на оживленное обсуждение. Не повредили себя при работе с опасными ингредиентами – и хвала Мерлину.

– Я? Когда это я такое говорил?

– До того, как… Ну ты понял.

– А!.. Ну раз я сам говорил, – Драко неуверенно откладывает в сторону перистые листья.

– Хотя я не помню, чтобы Снейп упоминал об этом.

– Он был хорошим преподавателем? – Альбус старательно помешивает жидкость в котле, беззвучно шевеля губами – считает обороты.

– Да. – Вопрос бьет наотмашь в солнечное сплетение, на секунду Драко становится тяжело дышать. Пора бы привыкнуть, что Снейп умер, но пока никак не получается. Для всех его одноклассников Северус Снейп – глава в учебнике по современной истории магической Англии, а для Драко – человек, который еще несколько месяцев назад отчитывал за безрассудство. Альбус отвлекается от зелья и смотрит пристально. Драко откашливается и продолжает уже увереннее. – Да. Он хорошо умел объяснять. У него такой голос был – не захочешь, а прислушаешься…

– Драко! Я, кажется, к тебе обращаюсь! Никогда бы не подумал, что скажу тебе это, но твоя бурная деятельность мне нравилась больше, чем твое нынешнее состояние.

Голос у Снейпа действительно необычный. Даже из воспоминаний выдергивает без особого труда.

– Я не пойму, что происходит, но мне определенно кажется, что с тобой что-то не так. Может, опишешь симптомы? Рассеянность? Сонливость? Или наоборот бессонница?

Драко сжимает подлокотники кресла. Симптомы – слишком много хороших воспоминаний.

– Северус, с каких это пор ты решил мне заменить мать? Со мной все в порядке.

– Не заметно.

– Оставь. Меня. В покое! В этом доме вообще есть место, где я могу побыть один?

Драко хватает зимнее пальто и выскакивает из кабинета, стараясь сильнее хлопнуть дверью – он знает, что портрет его бывшего декана не переносит громких звуков. Вылетев на улицу, застывает на месте. Куда он собрался? Хочется тишины, потому паб или любое другое публичное место отпадают: там слишком много людей. Драко недовольно морщится. Значит, остается офис при лаборатории – там он бывает нечасто, только когда накапливается слишком много бумаг, которые он должен подписать, или появляется неотложная необходимость в его присутствии.

В лаборатории его встречает неизменный управляющий – пожилой маг по имени Джон Голден. Он не выглядит удивленным незапланированным визитом, впрочем, на его лице никогда не отражается никаких эмоций. Драко оно иногда напоминает маску из дерева, причем неумело сделанную: слишком глубоко посаженые глаза, грубо прорезанные морщины и кривоватый рот, словно у резчика дернулся инструмент в руках. Несмотря на непрезентабельную внешность, Голден хороший управляющий, и, что немаловажно в нынешней ситуации, всегда спокоен, уверен в себе, и заражает этим состоянием окружающих.

Он проводит Драко в кабинет, по пути кратко сообщая последние новости, затем приносит стопку документов, которые нужно просмотреть и замирает с блокнотом в руках, ожидая указаний. Драко откидывается на мягкую спинку кресла и внимательно изучает потолок.

– Джон, принесите мне контракт с миссис Поттер.

Управляющий застывает, по-совиному склонив голову набок – это в наборе его движений означает крайнюю степень изумления – но ничего не переспрашивает, коротко кивает и удаляется.

Стоило все же поесть дома, в лаборатории еду не держат, а выходить куда-либо Драко не хочется. Внизу, правда, есть небольшой ресторанчик, там обычно тихо и достаточно уютно. Льняные скатерти, бесшумно появляющееся на столе меню, в котором достаточно палочкой отметить понравившееся блюдо, и так же беззвучно возникающая еда: пышный белый хлеб, масло «ракушками» в охлажденной масленке, сыр…

Альбус поспешно хватает кусок белой булки, размазывает по ней масло и откусывает со стоном:

– Мерлин, какой я голодный... М-м-м...

Кровь приливает к голове и маленькими молоточками стучит в висках. Еду надо запретить употреблять с такими звуками, это же невозможное что-то! Альбус вновь стонет, на этот раз удовлетворенно, и облизывает блестящие от масла губы. Кровь стремительно устремляется от головы в пах, и Драко начинает ерзать на стуле. Альбус наконец-то поворачивается к нему и хмурится.

– Ты в порядке?..

– Ты в порядке? – врывается в его воспоминания взволнованный голос Снейпа и Драко, разочарованно вздохнув, открывает глаза. Он и забыл, что портрет Северуса есть и здесь.

– Драко, ты ведешь себя безответственно. Не забывай, ты принял экспериментальное зелье, эффект которого никому не известен, и как оно могло повлиять на тебя – не ясно. Ты можешь хотя бы рассказать, что с тобой происходит? Возможно, я смогу определить, какой ингредиент мог вызвать такой эффект и чем его можно нейтрализовать.

Драко молчит, сжимая-разжимая пальцы. Он бы ушел и отсюда, настолько не вовремя это повышенное внимание Снейпа, но хочет дождаться Голдена. Понятно, что портрет декана сохранил тягу к знаниям, присущую оригиналу, а тут – такой уникальный случай, подопытный рядом с тобой.

– Драко, ты хотя бы помнишь, когда последний раз ел? И что?

– Сегодня утром, – огрызается Драко. – Помню, конечно. Бутерброд с сыром. И Альбус все время облизывался.

И замирает.

– Альбус? – удивленно переспрашивает Снейп. – Какой еще Альбус?

Голден появляется бесшумно, кладет на стол тонкую кожаную папку.

– Это договор с миссис Поттер. Еще указания будут?

– Нет, Джон, вы свободны.

– Поттер? – негромко переспрашивает Снейп, когда дверь за управляющим закрывается. – Драко, во что ты влип?

Драко молча достает из папки пергамент и вчитывается в текст, написанный четким почерком – условия, добавленные в контракт Джиневрой Уизли. Ничего страшного по своей сути в этих условиях не было – Джиневра получала определенный процент за использование своей внешности в рекламе, деньги перечислялись на ее личный счет в Гринготтсе раз в году, в мае месяце. Даже если она захочет забрать деньги прямо сейчас, это не будет большой проблемой. Расторжение контракта на продажи вряд ли повлияет – товар уже знают, свои покупатели у него есть. Драко убирает пергамент назад, в папку, с явным облегчением. Как будто в контракте могло быть написано: «Руки прочь от моего сына, грязный извращенец!»

– Хотелось бы мне быть уверенным, что ты знаешь, что делаешь, – негромко произносит Снейп.

– Я ничего не делаю. Абсолютно ничего. Всего лишь уточняю условия контракта. В этом есть что-то криминальное?

Драко спешно одевается и уходит. Объяснять что-то, когда сам ничего не понимаешь, это серьезная проблема.

Он не аппарирует, идет пешком. Спешить ему некуда. Под ногами похрустывает снег, витрины магазинов уставлены подарками к Рождеству. Люди шумным потоком спешат куда-то, и кто-нибудь то и дело задевает Драко пакетом с покупками или просто плечом. Он морщится, но не сворачивает на менее оживленные улицы, надеясь, что яркие огни и суета отвлекут его от мыслей об Альбусе. На улице холодно, и вскоре Драко начинает осматриваться по сторонам в поисках места, где можно погреться – впопыхах выбежав из дома, он не взял перчатки. Его внимание привлекает небольшой книжный магазин – судя по тому, что Драко видит сквозь стеклянную дверь, людей там как раз в меру. Столько, чтобы он не привлекал к себе внимание и на него при этом не налетали суетящиеся покупатели.

В магазине тепло, книги на стеллажах ровными рядами. Драко останавливается и разглядывает корешки, проводит по ним пальцем. Ничего нужного в маггловском магазине он точно не найдет, но хоть оценит чем живут магглы. Прямо перед ним толстая книга в зеленом переплете…

– Драко, смотри, что нашел. «Маггловские поверия о болотных огоньках», – Альбус, хихикая, протягивает толстый том.

– Ал, – Драко прикрывает лицо рукой и пытается не засмеяться. – Ну какого пикси ты ее припер? Мы ищем информацию о зельях, применяемых для омоложения.

Альбус пожимает плечами.

– Просто показалось, что стоит отвлечься. Мы и так уже который день читаем о составляющих кремов, масок и бальзамов для волос. Никогда бы не подумал, что в Запретной секции столько всего о косметике. Вот скажи, что такого ужасного в креме от морщин Венделины Странной?

– Хм… Кровь саламандры в пропорции один к одному с кровью человека? И не пытайся меня отвлечь. Мы пришли сюда, чтобы найти информацию, и мы ее будем искать. Так надо, Ал. Или ты мне уже не хочешь помогать? Если нет – можешь идти, я и без тебя разберусь.

– Мерлин, какой ты… – усмехаясь, качает головой Альбус.

– Какой? – вспыхивает Драко. – Ну, скажи! Занудный?

– Настойчивый, – спокойно говорит Альбус, засовывая книгу назад на полку. – Сколько я с тобой знаком, ты всегда был такой. Мне казалось, это выработанное. А сейчас думаю, что, видимо, врождённое.

Драко, не удержавшись, спрашивает:

– А какой я? Ну… вообще?

Альбус изучает корешки книг и негромко перечисляет:

– Упорный. Настойчивый. Целеустремленный. Умеешь добиваться своего. За это я тебя и… Вот, нашел! Кажется, эту мы еще не видели. «Экспериментальное зельеварение», учебник для магических ВУЗов…

– Сэр! Простите, сэр, мы закрываемся.

Драко изумленно озирается по сторонам. Хрупкая продавщица смотрит на него с подозрением.

– Простите, – бормочет он и поспешно выходит из магазина. Улицы пустеют, люди спешат по домам, греться и украшать свои жилища к Рождеству. Драко поднимает лицо к небу и смотрит, как кружит снег: кажется, что это не он падает, а ты взлетаешь.

«Настойчивый», вспоминает он и качает головой, отгоняя наваждение. И аппарирует домой.

***

Когда Драко просыпается, спальня уже пуста, Астории нет, ее постель аккуратно заправлена домовиком. У них общая спальня, но кровати раздельные, уже давно. Драко часто засиживался в лаборатории допоздна, и не хотел случайно разбудить супругу. Сейчас ему хочется поговорить хоть с кем-то о странном побочном эффекте, но с Асторией именно из-за зелья омоложения они отдалились, вряд ли она проникнется сочувствием к нему. Жаль, что именно сейчас они почти не разговаривают, на самом деле они очень редко ссорились. Драко пожимает плечами. Может оттого, что почти не общались? Снейп, конечно, его обязательно выслушает, сегодня Драко и сам бы обратился к нему, но после того, как вчера проговорился про Ала, опасается язвительных замечаний. Мать – исключено. Нарцисса впадет в панику и начнет приглашать колдомедиков. Драко идет к портрету отца.

Он быстро проходит через холл – столько лет прошло, а воспоминания о Темном Лорде тоже ярче, чем хотелось бы – и подходит к портрету, что напротив его кабинета.

– Здравствуй, отец.

– Здравствуй, сын. Что-то случилось?

– Почему ты так решил? – Драко перекатывается с пятки на мысок, всматриваясь в лицо отца. Художник изобразил его немного моложе, чем Драко помнит, и с портрета Люциус, еще не измученный болезнью, взирает на мир с чувством превосходства.

– Твои опыты… – Отец произносит это слово с такой брезгливостью, словно это какая-то мерзкая зараза. – Я всегда считал, что они не доведут тебя до добра. К тому же у тебя сейчас такой возраст, в котором люди делают много глупостей. Зачастую больше, чем в молодости.

Драко замирает. Или отец о чем-то догадался, или Снейп его просветил. Но, так или иначе, разговор теряет всякий смысл.

– Нет, все в порядке. Просто захотелось тебя увидеть. Убедиться, что ты не изменился.

Настоящему Люциусу Драко никогда не сказал бы ничего подобного. Но и настоящий Люциус вряд ли бы стал с ним беседовать о кризисе среднего возраста.

Драко входит в кабинет решительным шагом. Он найдет, как снять побочный эффект и избавиться от этих странных ощущений. Пробирки на полке ровно блестят стеклянными боками – полный комплект, ни одного опыта со дня возвращения из Хогвартса. Драко берет одну, наставляет палочку…

– Представляешь, даже поговорить там не с кем было. Общался с мышью, – Драко невесело усмехается. – А теперь у меня есть ты.

– Драко, ты сам сейчас понял, что сказал? То есть выходит, я тебе заменяю мышь?

– Нет, конечно! – возмущенно оправдывается Драко и, заметив довольную улыбку на лице Ала, добавляет, не сдержавшись: – Мне ее никто не заменит.

Драко удивленно смотрит на капающую на пол кровь – видимо, сжал пробирку слишком сильно. Потом испуганно подскакивает к полке и смотрит – нет, та пробирка на месте. Он убирает порезы взмахом палочки и кончиками пальцев касается мутного стекла. Нельзя войти в одну реку дважды.

Идиотизм, на самом деле. Пробирка. Это всего лишь пробирка, стекляшка, он заказывает такие партиями у одного поставщика уже много лет. Драко осторожно берет ее в руки, и улыбнувшись, взмахивает палочкой. Пегая мышь недовольно пищит у него в ладони.

– Ну здравствуй, Тиззи.

Он вызывает эльфа, и, стараясь оставаться серьезным, дает ему подробные указания: как за мышью надо ухаживать, кормить, поить. Домовик таращит круглые глаза-плошки и быстро кивает перед тем как удалиться.

На душе становится немного легче – ему вновь есть с кем поговорить. Драко усмехается. В собеседниках у него снова мышь.

Теперь осталось только избавиться от навязчивых мыслей. Чтобы отвлечься от воспоминаний об Альбусе, теоретически нужно не так много – всего лишь хорошие воспоминания, в которых Альбуса нет. Драко обводит взглядом лабораторию и хмурится. В этой комнате прошла большая часть его жизни. На полках – две толстенные монографии о зельях: плод почти двадцати лет упорных трудов. Еще есть созданная им «с нуля» компания, приносящая солидный доход. На самом деле Драко доволен результатом своих усилий, вот только одно маленькое «но».

Вспомнить сейчас ему абсолютно нечего. Одинаковые дни, которые сливаются в один, бесконечные опыты, котел, пробирки, зелья…

Но ведь есть еще один способ забыть. Простой и эффективный. Драко стонет от злости. Ну почему он сразу не сообразил? Обливейт, ну конечно же! И нет этих глупых воспоминаний, которые отравили ему жизнь. Никто даже не удивится – он никому, кроме Снейпа, не рассказывал о том, что вспомнил события последних месяцев. Вот только кто на него может наложить заклинание? Друзей – таких, к которым можно обратиться с подобной просьбой, не вызывая лишних вопросов, – у Драко нет. Да и Обливейт – серьезное заклинание, еще что-нибудь неверно сделают, нечаянно зацепят важную информацию…

К горлу подступает истерический смех. Мерлин, кого он сейчас пытается обмануть? Драко упирается лбом в холодное оконное стекло и закрывает глаза.

Он просто не хочет ничего забывать.

Мышь возмущенно попискивает у него в руках.

– Нет никакого побочного эффекта, Тиззи, – негромко произносит Драко, поглаживая ее указательным пальцем. – Я просто влюбился.

Теперь бы еще понять, что с этим открытием делать. Ясно только одно – это не тот побочный эффект, о котором Драко думал. Он не забыл, потому что воспоминания слишком ему дороги.

Ал ему слишком дорог.

«Упорный. Настойчивый. Целеустремленный. Умеешь добиваться своего».

Однажды он уже смог сделать почти невозможное, так почему бы ему не попробовать еще раз? И для начала надо поговорить с самим Альбусом. Сегодня как раз начинаются каникулы, Скорпиус вернется домой – можно узнать у него, где найти Ала.

Дверь за спиной открывается, тихо скрипнув.

«Вовремя», – улыбается Драко собираясь спросить у сына, как он добрался, но голос, который раздается, принадлежит не Скорпиусу.

– Драко, я должен тебе кое-что рассказать.

– Я тоже, – Драко осторожно пересаживает мышь в коробку. – Я тоже.

Он поворачивается и смотрит Альбусу в глаза – зеленые. Вдыхает запах – холодный морозный воздух. Проводит пальцем по его щеке, стирая едва заметный след дымолетного порошка – мелкая зернистая пыль. Мир снова обретает цвет, вкус и запах. Оказывается, это очень легко – стать счастливым.

Нужно просто позволить себе быть, а не казаться.

Форум » Командная игра "Next vs Cross-gen" » Next-дуэль 2011. Внеконкурс. " Быть, а не казаться, часть 2 (Побочный эффект)", фик, слэш, ДМ/АСП
	перенос