Форум

Казаться привлекательным в магическом мире легко. Есть чары, способные замаскировать первые морщины и покрасневшие от недосыпания глаза, есть даже Оборотное зелье, которое подарит на время чужую внешность. Но… действие оборотного непродолжительно, чары снимаются простым «Фините Инкантатем», и в самый неподходящий момент волшебники рискуют предстать в своем настоящем виде, далеком от совершенства. Быть привлекательным в магическом мире так же сложно, как в маггловском, и маги тратят немалые суммы, пытаясь стать красивее, чем их сделала природа. Эта гениальная в своей простоте мысль много лет назад определила выбор профессии Драко Малфоя. Хотя какой, к дракклам, у него был выбор?

Услышав о планах сына, Люциус презрительно процедил сквозь зубы:

– Ты что, мечтаешь стать лавочником?

– У тебя есть другие варианты, отец?

Люциус развернулся и спешно удалился к себе: впервые в жизни Драко посмел спорить с ним, и именно теперь ему нечего было возразить сыну. «Ну что ж, когда-то надо начинать», – с тоской провожая отцовскую спину взглядом, решил Драко.

Нашлось и помещение – скорее, закуток – в Лютном переулке, которое не конфисковали лишь потому, что официально оно принадлежало Нарциссе, а не Люциусу; нашелся и первоначальный капитал – невеликий, но для начала должно было хватить. Деньгами тоже выручила мать: в эти дни она металась между мужем и сыном, пытаясь примирить их, но безуспешно.

Вот только клиентов не было. Нет, хвала Мерлину, а если быть честным – Поттеру, Малфои не сидели в Азкабане, официально Драко принимали везде, даже обещали поддержку и помощь. На деле же никто не хотел связываться с бывшим Упивающимся и уж тем более приобретать у него какие-то зелья – может, брезговали, а может, опасались.

Через месяц, в течение которого колокольчик на входе в его магазин не зазвонил ни разу, Драко отчаялся. Идти на поклон к отцу не хотелось до зубовного скрежета, да и чем бы тот смог помочь, – все теперь было в руках у «новой элиты». Просить Драко не любил и не очень-то умел, если на то пошло, но иного выхода не видел. Хотя сомневался до последнего – даже когда сова, уносящая письмо, скрылась в ночном небе.

На удивление, ждать не пришлось. В назначенное время Драко, сидевший, лениво помешивая трубочкой сок, за столиком уютного кафе, услышал:

– Ну, так что тебе нужно от меня, Малфой?

– Присаживайся, Уизли.

– Поттер, – Джинни растопырила тонкие пальчики, демонстрируя кольцо.

– Поздравляю. Как это я пропустил?

– Все было скромно, по-семейному. Но, собственно, это сейчас неважно. Так зачем ты меня позвал?

– У меня к тебе деловое предложение, Джиневра Поттер.
Даже спустя много лет Драко был уверен – в тот раз он провел наиболее удачные переговоры в жизни, и, без сомнения, заключил свою лучшую сделку.

– Я должна поговорить со своим адвокатом, – задумчиво протянула новоявленная миссис Поттер, выслушав его.

Драко вскинул бровь, но, поймав на себе изучающий взгляд, поспешно произнес:

– Конечно-конечно.

– И учти, Малфой, если в контракте хоть что-то не так…

– Ты всегда можешь запустить в меня Летучемышиный сглаз.

«И почему я не закрутил с ней на седьмом курсе, пока Поттер шлялся по лесам? Теперь было бы значительно проще ее убедить», – с досадой подумал Драко, глядя на довольно улыбающуюся Джиневру.

– Жаль, что я не владею легилименцией. Хотела бы я знать, о чем ты сейчас думаешь, – обронила та, убирая пергамент в сумочку.

Драко поперхнулся соком.

Вечером сова принесла подписанный контракт, а через неделю со страниц газет и плакатов на улицах Джинни Поттер, улыбаясь, протягивала изящный флакон. Подпись под колдографией гласила: «Быть, а не казаться». И ниже, маленькими буквами: «Мы поможем вам стать по-настоящему красивыми. Малфой и Ко».

***

В Мэноре у Драко одна любимая комната – кабинет. Массивный стол из темного дуба, изъеденный каплями от ядовитых растворов, секретер с бумагами, несколько полок с колбами, шкафчик с зельями, большое окно и полная звуконепроницаемость.

– Привет, Северус, – привычно здоровается Драко с большим портретом бывшего декана, сбрасывает пиджак на кресло – драккл подери вторжение магглов во все сферы жизни, в мантии значительно удобнее, – и довольно потягивается: – Я придумал, чем заменить иглы дикобраза в базовой версии зелья.

– Драко, – голос у Снейпа по-прежнему бархатный, но от его тона мурашки по коже. – В прошлый раз от твоего так называемого зелья у мыши вылезла шерсть. Когда ты наконец-то повзрослеешь?

– На этот раз все точно пройдет как надо, я уверен, – Драко разводит огонь, выливает в котел жидкость из колбы, добавляет ингредиенты, старательно поворачиваясь к портрету спиной. – Да и к чему взрослеть? У меня в планах – вечная молодость. Люди хотят быть юными, а не казаться молодыми.

Зелье, которое он пытается изобрести уже долгие годы, должно оказывать эффект омоложения: не просто сглаживать морщины, а полностью менять организм, делая его таким, каким он был много лет назад. Драко уверен, что прославится, сварив это зелье. Снейп считает эту затею химерой и очередной прихотью и, естественно, не забывает подколоть своего бывшего студента, когда оно опять не получается. Драко привык к этому, и, чтобы хоть как-то сократить количество ехидных реплик, давно не обсуждает состав зелья и процесс его изготовления. Затылком чувствует заинтересованный взгляд Снейпа, но не дает тому и шанса увидеть что-нибудь кроме конечного результата.

– У тебя давно есть наемные работники, которым ты платишь за разработки. Неужели больше нечем заняться?

Драко невольно напрягается, но молчит и делает вид, что его никто ни о чем не спрашивал. У него нет намерения обсуждать свою жизнь, ни сейчас, ни в любое другое время, и уж тем более не с покойным деканом. Зелье готово – за годы экспериментов Драко выучил все оттенки, которые могут получиться. Сегодняшнее покрыто легким молочно-белым паром, и он удовлетворенно кивает – такого вида оно еще не принимало. Драко, пощелкивая пальцами, оборачивается по сторонам в поисках того, на чем он будет его пробовать. Живых мышей в лаборатории он не держит: они шумят, пищат и этим его сильно раздражают. Чаще всего он экспериментирует на колбах, трансфигурируя их в мышей, но колб осталось мало, с десяток; пора заказывать новую партию. Он тянется за очередной, выбирая чуть шершавую и мутную, легким взмахом палочки превращает ее в мышь – шерсть пегая, с заметной сединой – и, остудив зелье, отработанным движением капает немного ей на нос. Внимательно смотрит, замерев. Какое-то время ничего не происходит, и Драко, вздыхая, наколдовывает небольшую коробку.

– Может, с пропорциями напутал? – бормочет он, и в этот момент мышь начинает меняться – шерсть становится гладкой, однотонно-серой, под тонкой шкуркой напрягаются уже совсем не дряблые мышцы. Хочется заорать от восторга, но вместо этого Драко ровным голосом произносит:

– Получилось, Северус, – он пытается дрожащими от волнения руками аккуратно пересадить мышь в ящик, но та вырывается и бежит по столу. Дернувшись за ней, Драко умудряется сбить котел – зелье выплескивается на пол, на одежду, на руки. Он ругается сквозь зубы, стряхивая с ладоней капли и высматривая, куда шмыгнула беглянка. – Дурочка, нас ждет слава!

Мышь нигде не видно. Драко опирается на стол, пытаясь сообразить, куда она забилась. И понимает, что что-то не так: в глазах двоится, накатывает странная слабость. Он еще успевает вызвать эльфа и тянется за палочкой, когда подкашиваются ноги. После – только ровный гул в ушах, в глазах – темнота в багровую огненную точку, и мысль: «Как же глупо…»

***

Когда Драко приходит в себя, то никак не может понять, где он и что произошло. Помещение выглядит почти как кабинет отца, но светлее, и стол совсем не тот, да и окно с другой стороны. Похожая комната есть рядом с его спальней, но там мебель другая.

– Драко, что у тебя случилось? Там эльф в припадке…

– Кто вы? – Драко удивлено смотрит на сухопарую немолодую блондинку в дверях. Блондинка удивленно смотрит на него.

– А кто ты?

В висках болит, кажется, приложился головой о пол.

– Я Драко, Драко Малфой. – Женщина округляет губы буквой «о», и он, понимая, что сейчас сказал что-то не то, что ожидали услышать, терпеливо объясняет: – Я здесь живу. Я сейчас на каникулах…

– Нарцисса, – истерично кричит женщина в приоткрытую дверь. И добавляет злым свистящим шепотом: – Домолодился…

***

Это кажется глупым розыгрышем. Оказывается, ему сорок два, он женат, у него есть сын, и сейчас Драко выглядит его ровесником. Вольдеморт повержен, и Драко сначала даже не спрашивает, кем и как, только выдыхает с облегчением – значит, за дверью снова его дом, а не ставка Темного Лорда. Через мгновенье любопытство одерживает верх, и он роняет в воздух: «Поттер?». Нарцисса молча кивает, и Драко решает отложить остальные вопросы на потом. Мать успела состариться: волосы у нее теперь белые, без прежнего соломенного оттенка; но смотрит она на него так же, как много лет назад – с легкой жалостью.

Семейный колдомедик после осмотра только руками разводит: «Вам снова семнадцать, друг мой, и я не представляю, что с этим делать». Драко сидит на полу, кутается в плед, глотает принесенный домовиком обжигающий чай и тихо спрашивает:

– Мам, я был счастлив?

Нарцисса отводит взгляд.

– Ты выглядел довольным судьбой, Драко. Пойдем, я провожу тебя в комнату, хватит новостей на сегодня.

Через минуту Драко понимает, что самое страшное за сегодняшний день – это не то, что у него есть жена и сын, и не то, что из его памяти куда-то пропали двадцать с лишним лет жизни. Самое страшное – это распахнуть дверь и увидеть в полутемном коридоре портрет отца, вполголоса оживленно обсуждающего что-то с нарисованным деканом.

– Мам, – Драко пятится назад, чувствуя, как у него срывается голос. – Есть еще что-нибудь, о чем я должен узнать, прежде чем выйду отсюда?

***

Нет безвыходных ситуаций, есть выходы, которые нам не нравятся. Отправить Драко в школу вместе с его собственным сыном – единственный вариант, который Малфои смогли придумать. Показывать людям неожиданно помолодевшего Драко, да еще и не помнящего ничего из последних двадцати с лишним лет, было слишком рискованно. К тому же никто не знал, сможет ли он когда-нибудь стать прежним: не исключено, что ему придется прожить эти годы заново. Повезло хотя бы в том, что последние воспоминания Драко – лето перед седьмым годом обучения. Скорпиус как раз окончил шестой курс, учиться они могут вместе, и он будет рядом, если что. Невеликое утешение на самом деле, но и такая мелочь сейчас важна. Астория почти не выходит из своей комнаты – кажется, она сочла омоложение Драко личным оскорблением. Устройством сына в Хогвартс занималась Нарцисса: пришлось ввести в курс дел Макгонагалл, но для остальных преподавателей Драко Малфой – студент из Франции, дальний родственник Скорпиуса, который по семейным обстоятельствам вынужден оканчивать школу в Англии. Драко сначала отпирался: можно изучить нужные предметы дома и сдать экзамены экстерном. Нарцисса, выслушав его, коротко уточнила:

– Ты уверен, что здесь тебе будет лучше?

Драко вспомнил большой портрет отца в холле, совершенно чужую женщину в его спальне, то, что в одну из комнат Мэнора он по-прежнему не рискует заходить: ее раньше занимал Грейбек…

– Да, мам. Пожалуй, поеду в Хогвартс.

Сначала Драко хотели отправить в школу под другим именем, чтобы избежать ненужных ассоциаций.

– Доменик, Донатиан, Дайон, – перечисляла Нарцисса. Потом, взглянув на него, решительно произнесла: – Знаешь, сын, хватит с тебя потрясений. Останешься Драко.

Все оставшиеся до школы дни Драко проводит в одиночестве. Он пытается наладить контакт со Скорпиусом, но тот занят подготовкой к школе и много времени уделять ему не может. К тому же Скорпиус настойчиво называет Драко отцом, и приходится всё время его поправлять: им вместе учиться, лучше, если он сразу привыкнет обращаться по имени. Скорпиус виновато улыбается и поясняет:

– Просто странно, что дома появился еще один Драко.

Астория его по-прежнему игнорирует; Нарцисса занимается делами Мэнора и самого Драко, потому ему остаётся общаться только с мышью.

– Представляешь, эта драная гриффиндорская кошка – директор. Никогда бы не подумал… – Драко вздыхает. – Вот такая глупая ситуация, Тиззи. Все считают, что я нахожусь на отдыхе, а делами компании пока будет заниматься мать. Наверное, логичнее было бы доверить все жене, как думаешь, Тиззи? – Мышь смотрит внимательно, словно и правда что-то понимает. Драко осторожно гладит ее и задумчиво продолжает: – Видимо, я любил ее. Но я ничего не помню. Ну что, Тиззи, мне пора, – Драко усаживает мышь обратно в коробку. – Надеюсь, когда я вернусь, Северус придумает, как мне помочь. Или моя хваленая лаборатория что-нибудь изобретет.

– Все было бы проще, если бы ты не успел позвать эльфа. Этот идиот убрал разлитое зелье, и я даже не знаю, с чего мне начинать и как определить точное содержимое того, что было в котле. Ты ведь не фиксировал последние изменения в составе – невообразимая глупость с твоей стороны.

Драко вздрагивает, прикрывает глаза и молчит. Не столько от неожиданности, сколько от того, что ему до сих пор странно слышать голос декана с портрета. И оправдываться глупо – он не знает, почему не записал рецепт.

– Я постараюсь что-нибудь сделать, Драко. Если бы не твоя скрытность, мне было бы проще тебе помочь.

Драко не совсем уверен, о чем сейчас говорит Снейп – о зелье или о том, что произошло больше двадцати лет назад.

***

На платформе «девять и три четверти» многолюдно, как всегда в день отправки детей в школу. Драко нервничает, но вскоре понимает, что никто не смотрит на него, никому до него нет дела, и успокаивается. Им со Скорпиусом быстро удается найти пустое купе, и до отправления Хогвартс-экспресса Драко смотрит в окно, пытаясь представить, что год назад он стоял с той стороны стекла, провожая в школу взрослого сына.

В пути, пока Скорпиус дремлет, Драко читает «Новейшую историю магической Британии». Он должен ее помнить, но, к сожалению, а на некоторых страницах учебника – к счастью, не помнит. Зато ему становится понятно, почему ему снится пожар, окружающий его Адский огонь и Поттер, протягивающий руку. Когда Драко поднимает взгляд от книги, ему кажется, что он по-прежнему смотрит на страницу с изображением национального героя.

– Поттер?

– Отец… – Скорпиус морщится и быстро поправляет себя: – Драко, это Альбус. Он в курсе нашей ситуации. Вообще-то вы знакомы.

Конечно, они знакомы с Гарри Поттером. Осталось только выяснить, для чего тот сменил имя.

– Я сын Гарри Поттера. Меня зовут Альбус Северус.

– Прости. Нет, я не смеюсь, это кашель.

Если присмотреться, то, конечно, Альбуса с Гарри перепутать нельзя, хотя они действительно очень похожи. Во-первых, у Альбуса нет шрама, во-вторых, он одет в слизеринскую форму, в-третьих, он смотрит спокойно и даже с интересом – Гарри Поттер никогда не смотрел так на Малфоя.

Скорпиус тоже хорош – поганец, все-таки разболтал... Драко в его возрасте точно умел хранить секреты лучше. Он отгораживается от всех учебником, чувствуя, как от смущения и злости горят щеки, но все равно изредка косится на младшего Поттера. Альбус Северус, вы только подумайте!

***

На торжественном обеде по случаю начала учебы директор вскользь упоминает, что в Слизерине будет учиться студент, приехавший из Франции. Новичок никого не удивляет – в жизни случается всякое, и уже через пару минут все возвращаются к прерванным разговорам. Драко оглядывается по сторонам и случайно встречается взглядом с Макгонагалл. Та смотрит так, что Драко без слов понимает – она все прекрасно помнит: и Исчезательный шкаф, и Упивающихся в коридорах Хогвартса, и ей все равно, сколько лет прошло и помнит ли об этом сам Драко. Под тяжелым взглядом преподавателя трансфигурации он ощущает себя маленькой мышью: хочется забиться куда-нибудь в темный уголок.

После обеда студенты расходятся по спальням. Кто-то из слизеринцев дружелюбно объясняет Драко, как туда попасть. Он усмехается, но на самом деле ему почти не приходится притворяться – Хогвартс действительно изменился и выглядит иначе, чем его помнит Драко. В учебнике написано, что замок был частично перестроен после финальной битвы, но Драко не ожидал, что изменения настолько серьезны. Это еще хуже, чем попасть в полностью незнакомое место, и он старается держаться поближе к Скорпиусу, поминутно спрашивая у него, куда ведут лестницы, и уточняя, где какие кабинеты находятся. Драко цепляется за все совпадающие с его воспоминаниями детали, но окружающий мир все больше напоминает отражение в кривом зеркале или картинку из серии «Найди десять отличий».

***

С учебой все тоже оказывается не так просто, как Драко себе представлял.

– Маггловедение? Обязательным предметом? Мерлин, они рехнулись?

Скорпиус закатывает глаза.

– Веришь, ты говорил то же самое несколько лет назад, когда я сообщил тебе, какие предметы буду изучать для подготовки к ЖАБА.

– Скорпиус, это не смешно. У меня ни одного занятия по нему не было. И не нужно оно мне.

– Нужно, сейчас без него никуда, – вклинивается в разговор Альбус. – И это не самый сложный предмет. Хочешь, помогу тебе?

Драко хмурится, но Скорпиус обрадованно и с явным облегчением хлопает друга по плечу.

– Отличная идея, Ал. Ты хорошо умеешь объяснять, у тебя это лучше получится.

Мир окончательно начинает походить на какой-то сюр. Драко сидит в слизеринской гостиной с Поттером, который помогает ему изучать маггловедение. Драко периодически ловит на себе заинтересованные взгляды, смущающие его: Альбус что, с ним заигрывает?

– Вы и раньше неплохо ладили, – говорит перед сном Скорпиус. – Ал все время пропадал у тебя в лаборатории, когда в гости к нам приезжал.

***

– Ищешь Скорпиуса?

В пустой слизеринской гостиной – только Поттер с книгой.

– Не знаешь, где он? – Драко присаживается на диван.

– Нет. Он всегда нарасхват. Его практически невозможно застать на месте.

Сейчас в качестве собеседника сойдёт и Альбус. На самом деле, Драко совсем не испытывает родственных чувств к собственному сыну. Просто есть два человека, которые в курсе ситуации – Альбус и Скорпиус. К ним можно обратиться с вопросом, с ними можно поболтать и обсудить преподавателей. Как ни странно, в чем-то с Поттером даже проще – Драко не обязательно подавать ему хороший пример, как полагается отцу. И по той же причине с Альбусом можно быть откровеннее.

– Ну как ты, освоился? – Поттер откладывает книгу в сторону.

Драко пожимает плечами, мнется, но потом все же признается:

– Жалею, что не остался дома.

– Не жалей, не стоит. Но, кстати, почему не остался-то?

– Думал, что с ровесниками будет проще. Да и воспоминания не самые приятные о последних месяцах, проведенных в Мэноре.

Альбус понимающе кивает и переводит разговор на другую тему.

– Ты зачем Скорпиуса искал?

– Хотел у него спросить, как мне можно получить доступ к книгам в Запретной секции, они мне могут понадобиться. Я хочу попробовать восстановить то зелье и найти антидот. Вернуть все, как было. Мне здесь неуютно, я словно не в своем времени.

– Книги из Запретной секции можно получить только с разрешения директора или одного из преподавателей.

– И у нас было также, хоть здесь ничего не изменилось, – успокаивается Драко, но ненадолго. – Вот только кто мне его даст?

Альбус снимает очки и задумчиво трет переносицу.

– Я могу тебе помочь. У меня разрешение есть. Будем ходить в библиотеку вместе, а книги буду брать я.

– Спасибо, – Драко смотрит на Поттера слегка настороженно – бескорыстная помощь не в ходу у слизеринцев, но потом успокаивает себя: это же Поттер, они все такие – гриффиндорцы, даже если попали на Слизерин. И уже увереннее повторяет: – Спасибо.

***

Они проводят почти все вечера в библиотеке, зачастую в ущерб заданиям; потом подолгу сидят перед камином и обсуждают прочитанное, пытаясь хотя бы в теории понять, какие компоненты Драко мог использовать – переходить к практике они пока не рискуют.

– Все, пора спать. – Альбус с улыбкой поясняет: – Когда ты хочешь спать, ты трешь мочку уха.

– Иногда мне кажется, что ты знаешь мои привычки лучше Скорпиуса, – сонно тянет Драко.

Альбус в ответ на эту простую фразу почему-то смущается, краснеет и бормочет:

– Не удивительно. – А потом, помявшись, скороговоркой добавляет: – Драко, я давно хотел сказать тебе одну вещь… Мы с тобой встречались.

– Естественно, и не один раз – мне Скорпиус говорил, что ты приезжал к нам в гости.

Альбус отрицательно качает головой и начинает грызть ноготь.

– Не в этом смысле. Мы были любовниками.

Драко замирает: спать больше не хочется, в голове скачут и смешиваются мысли. Дурацкий розыгрыш, быть такого не может! Да как же его угораздило? Ему Поттер-старший яйца вырвет и в задницу засунет… И тугая жаркая волна, неожиданно ударяющая в пах – он с Алом… у них с Алом… От злости, смущения, стыда Драко срывается и кричит первое, что приходит в голову, пытаясь побольнее задеть Альбуса:

– Так вот почему ты прилип ко мне, как репей! Рассчитывал на то, что можно будет спокойно потрахаться? Надеялся на мою благодарность?

– Я? Я прилип? А не ты ходил здесь за мной, как потерявшийся маленький ребенок?

Драко захлебывается воздухом от бессильной злобы и понимания того, что Поттер – гиппогриф его задери – прав. Хочется наброситься на него с кулаками, но Альбус вдруг перестает кричать, прижимает Драко к себе и шепчет:

– Драко, прости. Я не хотел. Я не должен был этого говорить. Я не думаю так, правда. Ты мне нужен. Мне плохо без тебя…

Альбус плохо целуется. Отвратительно. А то, что голова кружится и ноги подкашиваются, – это от нехватки воздуха, конечно. А раздевать себя Драко позволяет только от неожиданности. И из-за этого же не отталкивает Ала, когда тот шепчет ему про то, как соскучился. И про то, какой он замечательный. Тонкий. Гибкий. Горячий. Узкий…

***

Драко смотрит в пергамент и задумчиво грызет перо. Для всех это должно выглядеть как сосредоточенное обдумывание очередного эссе по трансфигурации, которое задано на завтра, но мысли его сейчас совсем не о том. Он пытается не выглядеть слишком довольным – трансфигурацию с таким лицом не пишут. Но он настолько поглощен мыслями об Альбусе, что даже не сразу слышит оклик Скорпиуса:

– Драко! – и тише, нервным шепотом: – Папа!

– А?

– С тобой все в порядке? Извини, я в этом месяце совсем закрутился, не было даже времени узнать, как у тебя дела.

– Все хорошо, – Драко старается скрыть неуместную улыбку.

– А как с маггловедением?

– Да разберусь как-нибудь, – лениво тянет Драко.

– Я что-то давно не видел, чтобы ты занимался попыткой воссоздать то зелье… Ты понял, о чем я, – негромко говорит Скорпиус, оглядываясь – не слушает ли кто.

– Зельем и без меня есть кому заняться, – беспечно пожимает плечами Драко.

– С тобой точно все в порядке?

– О, да, – Драко потягивается. – В полном порядке.

***

Все важные и судьбоносные вещи в жизни всегда случаются неожиданно. Если бы Драко спросили, чем этот день отличается от вчерашнего, он бы с уверенностью ответил: «Ничем». У него нет предчувствий и ощущения скорых перемен. За окном – снег, рядом – Ал, и скоро Рождество. Можно будет остаться на каникулы в замке, а пока… Драко не успевает додумать: он вдруг чувствует, что у него кружится голова, в глазах темнеет. Он цепляется за руку Альбуса, идущего рядом.

– Ал, мне что-то нехорошо.

И сквозь нарастающий шум в ушах:

– Драко, что?..

Когда он приходит в себя, то видит озабоченное лицо семейного колдомедика.

– Как вы себя чувствуете, мистер Малфой?

– Голова болит. Где я?

– В Хогвартсе.

– Где?! Как я сюда попал?

– С вами произошел несчастный случай при разработке зелья. Когда я осматривал вас несколько месяцев назад, вы выглядели лет на двадцать моложе. И не помнили этих самых лет. Так что вы здесь учились, друг мой.

– Зелье попало на кожу… Вспомнил. Я не предполагал, что оно будет действовать при наружном применении, – бормочет Драко. – А потеря памяти – побочный эффект. Неприятный, надо заметить.

– Там за дверью ваш сын с однокурсником.

– О, передайте им, что все в порядке. Это с ними я учился все это время? – Драко осторожно спускает ноги с кровати. – Хорошо, что я этого не помню. Надо будет отблагодарить директора за содействие – я ведь верно понимаю, без нее здесь не обошлось? Отправлю чек, когда вернусь в Мэнор, деньги Хогвартсу всегда были нужны. Могу я идти домой?

***

Драко открывает дверь в кабинет и на мгновенье застывает на пороге. Там ничего не изменилось, все по-прежнему, и именно это сейчас кажется самым странным.

– Я знал, что ты скоро вернешься, – голос Снейпа звучит без привычной издевки.

– Откуда? – Драко старается казаться равнодушным. – Ты был в Хогвартсе? Или кто-то из портретов поделился информацией?

– Нет. Я просто видел твою мышь.

– Тиззи.

Мышь неуверенно пищит и робко семенит к краю коробки.

– Она тоже постарела.

– Она вернулась в свой возраст, Драко. Есть вещи, которые не в силах изменить даже волшебники.

***

За спиной скрипит дверь, и Драко уверен, что это пришла мать. Но на пороге стоит Альбус Поттер.

– Хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

– Я в порядке, спасибо. Вот только полгода из жизни вон, – усмехается Драко.

– И ты ничего не помнишь? Совсем ничего?

– Ничего. Мне жаль.

Альбус вскидывает голову и с надеждой всматривается в лицо Драко.

– Понимаешь, мой первый седьмой год учебы вышел не слишком удачным. Уверен, что этот у меня получился значительно лучше. А сейчас извини, мне надо работать.

Альбус выходит, тихо закрывая за собой дверь.

Драко берет в руки мышь, гладит, стараясь не смотреть в глазки-бусинки; ругая себя за несвойственную ему обычно сентиментальность, бормочет заклинание. Приятная мягкость шерсти в руке сменяется гладкостью стекла. Драко отставляет ненужную колбу в ряд к остальным, подходит к окну и смотрит на запорошенный снегом сад.

Воспоминания вернулись вскоре после того, как Драко пришел в себя. Нахлынули резко, словно барьер, сдерживавший их, рухнул. Надо бы подумать, почему у зелья такой странный эффект – при омолаживании забирать память о прошедших годах, – может, все дело в том, что они еще не прожиты? Но думать о зелье ему не хочется. Сейчас ему как никогда хочется все забыть, но он, к сожалению, помнит. Взгляды Альбуса, приезжавшего на каникулы к другу и его интерес к себе – тогда Драко решил, что ему показалось; беседы возле камина в слизеринском подземелье, астрономическую башню, горячие ладони на спине и ощущение звенящего счастья… И то, что до несчастного случая с зельем у них с Альбусом ничего не было. Собственно, и быть не могло. Драко, конечно, отнюдь не примерный семьянин, у него случались связи на стороне – и с мужчинами, и с женщинами. Но он никогда не связался бы с подростком, тем более если тот носит фамилию «Поттер» – это грозит Малфою проблемами посерьезнее, чем Летучемышиный сглаз.

Драко не отрываясь смотрит, как Альбус бредет ссутулившись по дорожке к аппарационной зоне. «Все у тебя будет хорошо, – шепчет Драко, прислонившись к холодному оконному стеклу лбом. – Обязательно будет».

Он отстраняется от окна и кладет ладонь на стекло так, что она прикрывает фигуру Альбуса.

То ли чтобы не видеть его, то ли чтобы прикоснуться к нему еще раз.

Форум » Командная игра "Next vs Cross-gen" » Next-дуэль 2011. Вольт. «Быть, а не казаться», фик, слэш, PG-13, Драко Малфой/Альбус Северус Поттер
	перенос